Рубрика: Встречи и путешествия
- Нет, не пойду! Не поеду! Не сметь меня тащить без моего согласия! – цепляясь лапами за все поверхности, сопротивлялась Лабораторная Крыса. – Не сметь меня отрывать от сыра! В кои-то веки я одна дома, и тут же меня куда-то тащат!!!
- Ничего страшного, прогуляешься, - невозмутимо ответила Алгебра, засовывая верещащую Крысу в карман и застегивая его на все пуговицы, - тебе полезны новые впечатления. Заодно побудешь под моим присмотром.
- Да что случилось-то? – продолжила возмущаться Крыса, не смущаясь карманным арестом. Если надо, она сумеет донести свои мысли даже из кармана, на то она и крыса, а не какая-нибудь кошка! Нельзя прощать самоуправства по отношению к её персоне!
- А то, что мне надо уехать, а в подъезде жители стали замечать крупную крысу, и заказали проведение дератизации. Обескрысивание, если тебе так понятнее. И у меня появляется стойкое ощущение, что крыса в этом подъезде только одна… Не хочешь обсудить эту тему?
- Ладно, туризм, так туризм, - согласилась Крыса, пропустив мимо ушей опасную информацию, - но могла бы и после обеда меня взять, а не хватать бесцеремонно поперек туловища и пихать в карман посреди трапезы!
- У тебя всегда трапеза, - парировала волшебница, спускаясь по ступенькам, - особенно после отъезда Норрис в деревню. Целый день жуешь, по крайней мере, при мне.
- Куда поедем-то? – Крыса умела не слышать неприятных слов, если её не могли заставить их слышать, и считала это умение очень полезным для своей хрупкой нервной системы.
- Скоро увидишь.
*** …
Тряска в поезде всегда успокаивала Лабораторную Крысу – ей вообще поезда нравились. Не самолет, можно быстро улизнуть, до земли недалеко, да и тепло, светло, сердобольные соседи всегда накормят, никаких проверок на вокзалах – красота!
- Вот, смотри! – показала Алгебра в окно. – Узнаешь?
В небе над ровной поверхностью парила маленькая фигурка женщины в свободных одеждах с чем-то вертикальным в руке. Эту статую не узнать было невозможно, если хотя бы один раз довелось увидеть на картинке.
- «Родина-Мать!» - ахнула Крыса, - какая она отсюда маленькая! Смотри, она как будто летит! Так мы в Волгограде???
Действительно, издалека казалось, что статуя ожила и сама летит над землей. Ровная поверхность степи позволяла увидеть огромную фигуру издалека, стать изваянию женщины маленьким и хрупким, и над мощной рекой, на холме, на «тот самом» Мамаевом кургане, каменная воительница смотрелась естественной и органичной.
- Мы к ней пойдем? – осведомилась крыса, заранее зная ответ.
- Обязательно, - успокоила её волшебница.
***
С вокзала уехали сразу, затем крысе казалось, что дорога никогда не кончится – настолько бесконечными оказались волгоградские дороги. Не утешила её информация даже о протяженности города, растянувшегося вдоль Волги на 90 км. В кармане летнего пальто волшебницы взмокшей от жары Крысе было совершенно неинтересно, что название города вовсе не от слова "царь", что в городе-миллионнике проложен метротрамвай, часть пути которого под землей, а часть на поверхности, число жителей и направление ветра.
В себя грызун пришла только после того, как её выгрузили на диван в каком-то жилье и посоветовали не скучать, кинув рядом том «Энциклопедия Сталинградской битвы». Затем щелкнул замок на двери, и Лабораторная Крыса осталась в помещении одна. Исследовав жилье на предмет съестного и обнаружив утешительный кусочек сыра, Крыса решила, что пришло время самообразования. Запрыгнуть на диван было делом одной секунды, и, поднатужившись, белой читательнице удалось открыть том, повествующий о самой страшной битве Великой Отечественной войны и Второй Мировой войны в целом.
Создатели энциклопедии тщательно подошли к делу, и каждый день Противостояния был «буднично» заполнен бомбежками, боями, подвигами и бедами, на глазах разворачивались и захлебывались атаки, тонули корабли, враг то прорывался к берегам Волги, то откатывался обратно в город, в котором мало что осталось неразрушенным. Под огнем хрупкие девушки-медсестры вытаскивали раненых, рычали танки и огненными стрелами вспыхивали в небе идущие на таран штурмовики и истребители, и везде шли бои – бесконечные схватки за самый важный пункт обороны город с названием, исключающим возможность сдачи – Сталинград. А значит, и Волгу.
Для читательницы, ползающей по страницам, открывались даты невиданных бомбежек, примеры неслыханных подвигов, стремительных наступлений и усталых отступлений, неожиданно резкого похолодания, взятия и оставления зданий и укреплений, и единственного (!) дня, когда «крупных боев не велось, особой активности враг не проявлял». И, наконец, самого долгожданного дня, когда две армии соединились на Мамаевом Кургане – господствующей над городом высоте.
Поглощенная изучением Крыса не заметила, когда уставшая донельзя волшебница вернулась домой, и незаметно сжевала кусочек хлеба, подсунутый последней ей под нос.
Уже далеко за полночь белая исследовательница перевернула последнюю страницу, наполненную страданиями, взрывами, героизмом и боями, мир которых для неё стал более реальным, чем существующий за окном.
Измученная расстояниями, которые приходилось преодолевать по-неволшебному, трясясь в маршрутках и троллейбусах, Алгебра возлежала на диване, водрузив ноги на стенку, и пыталась справиться с валом вопросов Крысы.
Почему фашисты прошли так далеко?
Почему именно Волга им была так нужна?
Как люди жили в городе после бомбежки 23 августа, когда 95% зданий в городе были разрушено?
И где были в это время наши летчики?
Почему нельзя было эвакуировать всех жителей за реку?
Как работали заводы, где они брали металл и другие материалы?
Как представляли к наградам, где брали патроны и вооружение?
Как консервный завод стал выпускать мины?
Где люди брали еду и одежду, как они добирались до работы?
Почему не эвакуировали за реку все заводы, как умудрялись партизаны прятаться в ровной как стол степи?
В битве со всех сторон принимали участие примерно два миллиона человек – где они размещались?
И почему наши не ударили фашистам в спину, ведь они, по сути, были уже в нашем тылу?
И почему памятник «Родина-Мать» зовет воинов за Волгу, а не наоборот?
На какие-то вопросы волшебница смогла ответить сходу, на какие-то историки и военные специалисты ищут ответы до сих пор, на какие-то уже было не получить ответа, а другие Алгебра порекомендовала поискать в библиотеках и музеях. Хотя бы в том, в который они пойдут завтра – он так и называется «Сталинградская панорама». Ночью спалось плохо обеим.
***
- Музей, музей, мы идём в музей… - пищала в кармане Крыса, пока они шли по Проспекту им. В.И. Ленина (честное слово, так и называется) к белому зданию «Панорамы», сделанному в виде водонапорной башни, на вершине которой и находится, по задумке, наблюдатель.
- Э… - опомнилась крыса. – А что такое вообще «панорама»?
- Обычно это холст или мозаика больших размеров, плоская или круговая, дающая полную картину обзора, - туманно ответила Алгебра. – Но, на самом деле, здесь это диорама – когда картина плавно переходит в настоящие вещи или муляжи.
- Это как? – озадачилась крыса.
- Это когда часть самолета нарисована на холсте, а часть самолета – настоящая или макетная, прикреплена так, что с картинки изображение переходит на неё. Это целое искусство – создать диораму так, чтобы разница не была заметна, и глаз не отличал, где нарисованная картинка, а где уже объемные фигуры, здания, оружие.
***
…Панорама, или диорама, впечатление на крысу произвела среднее – в волшебном мире и не такого навидалась, но было очень интересно узнавать на холсте те эпизоды и подвиги, о которых она только что читала в «Энциклопедии».
И когда экскурсия очень быстро завершилась, Крыса была недовольна:
- И это всё? А где описание жизни города? Где были аэродромы (ясно, что не в городе), о водолазах и транспортниках вообще не упомянули… О заводах и тех, кто на них работал и жил, сказали вскользь, как будто это не они собирали эти танки и это же оружие. А заградительные отряды? А бои в на территориях заводов? А Дом Павлова? Это нечестно!!! Это – мало!!! Возмутительно мало!
- Т-ссс! – пыталась утихомирить пушистую подругу волшебница. – Мы же в музее! Тут не принято кричать! Выйдем – запишем в книгу посетителей наши пожелания, а пока – тс-сссссс! Идем на композицию.
***
- Меч. Мне нужно увидеть Меч Мужества, или как он там правильно называется, который английский король Георг VI подарил Сталинграду, - буркнула Крыса. – Без меча не уйду.
- Будет тебе и Меч, и Ордена, и другие знаки уважения и почета, только не пищи.
И потянулись залы боли, залы огня, залы труда и непрерывных боев. Залы памяти тех, кто положил свои жизни и свои силы на то, чтобы страшный враг не прошел за Волгу, не отрезал Бакинскую нефть и Кавказ, чтобы фашистские орды не покатились по восточному берегу великой реки.
Письма, солдатам и от солдат, письма однополчан и командиров матерям погибших бойцов с описанием последних дней и часов жизни их сына.
Пробитые осколками шинели и раскуроченные чудовищной силой взрыва части самолетов и брони танков, оружие, аптечки, ордена и фотографии молодых и очень молодых парней и девчушек, вставших на защиту своей земли.
И их письма, полные заботы о близких в тылу и на фронте, сообщающих, что «хочется домой, но тут еще много работы», приветов и надежд на будущее.
Рассматривая орудие, внутри дула которого могла комфортно расположиться не одна крысиная семья, Лабораторная Крыса вдруг поняла, что когда вот это вот на тебя едет и стреляет – спасения просто нет. Не спрячешься, когда на тебя с лязганьем и грохотом ползет многотонная махина злобной стали, и изрыгает огонь. Просто не останешься в сторонке, не убежишь в нору, не остановишь ничем, кроме такой же махины или чего-то равноценного.
Но ведь останавливали!
Кидались под танки, обвешанные гранатами, забрасывали бутылками с горючей смесью (сделанными недалеко, на консервном заводе), как-то укрепляли стальные ежи и делали глубокие ямы-ловушки.
Перед такой мощью обычно храбрая и даже нагловатая Крыса вдруг ощутила себя маленькой и хрупкой, и …испугалась.
- Алгебра, а если… А если вдруг снова война, ты меня защитишь?
Волшебница, занятая такими же мыслями, понимающе погладила карман:
- Конечно, лапа, и тебя, и Миссис Норрис, и близких, и далеких, и всех, кто будет на стороне Добра.
- А у тебя получится? – захотелось гарантий Крысе.
- Насколько уж хватит сил. Одной, конечно, с таким ужасом не справиться, но вместе – устоим, конечно. Деды же справились. Хотя им тоже было очень страшно.
- А твои бабушка и дедушка были на войне?
- У всех кто-то был на войне, этот ужас пришел в каждую семью. И в мою, конечно. И бабушка и дедушка мои воевали, но тогда воевала вся страна, кто-то в огне, кто-то на заводе или в поле. Правда, кто сам на войне был, тот много о ней не рассказывает, да и как перескажешь такое?... А вот и твой любимый экспонат.
- Меч? – уставилась крыса вглубь витрины и после некоторого раздумья, помолчав, призналась:
- Я как-то по другому его себе представляла, если честно…
- Как – по другому?
- Нуууу, побогаче, что ли…
- Поблестяще?
- Нннуу, да...
- Крыса, ты не забывай, это настоящий меч, пусть и дарственный, это меч в память о великих боях и великой крови. Он и не должен быть усыпан драгоценностями и увит лентами, его слава – не в побрякушках, а в тех Победах, в память о которых он и создан!
Подумав, грызун согласилась с тем, что настоящий меч и не бывает пафосным. Он на то и настоящий, чтобы не казаться ни богатой игрушкой, ни глупой безделушкой.
***
На Мамаев Курган пришли вечером. Зал Славы, мозаичный и строгий, с Вечным Огнем и на золотых стенах - тысячами фамилий бойцов, большинство из которых – не генералы, и даже не офицеры.
И Вечное Пламя – в честь тех, кто не пожалел огонька своей жизни ради будущих наших.
Отдав дань подвигу погибших и выживших, волшебница и прикарманная крыса поднялись к подножью памятника.
- Как просторно-то, - обрадовалась Крыса, сидя на плече у Алгебры и рассматривая окружающий мир. Действительно, в мирном Волгограде, никак не могущем разобраться между тремя своими названиями (Царицын-Сталиград-Волгоград), волшебнице было непривычно тихо и спокойно. Над медленно и спокойно текущей Волгой ползли редкие облачка, гулял ветер, ровная степь с купами деревьев растянулась до горизонта.
Столько неба Алгебра видела до этого только в море – не укладывалось в голове, что 70 лет назад в этой степи горела земля, с грохотом рвались снаряды и выли, падая, бомбы, пикировали горящие истребители и тонули в совсем не мирной Волге корабли. Это просто не укладывалось в голове и никак не представлялось, что в городе, где сейчас живет миллион человек, после освобождения осталось всего 32 тысячи жителей. Из них на территории уличных боев – всего 2 с небольшим тысячи.
- А потом-то они куда делись? – вдруг опомнилась Крыса. – Ну, после того, как отогнали фашистов от Сталинграда?
- Куда-куда, дальше! - пожала плечами Алгебра. – Фронт был переформирован, кто-то остался добивать неприятеля в «Кольце», а кто-то пошел воевать дальше – шла же война, никто по домам солдат не распускал. Дальше был тяжелый и трудный путь на Запад, и конечно, Берлин, Варшава, Прага, где все и закончилось.
- Невероятные люди… Все же вы, люди, самые невероятные существа на Земле, - выдохнула крыса. – После такого – еще и воевать? Да они железные были что ли???
- Они просто были настоящие защитники своей земли и очень-очень хотели жить.
***
- Мы сюда еще вернемся?
- Обязательно.
Путешествие это было совершено в июне-июле 2012,записала Лабораторная Крыса.
21.07.2012 | Фиби Холливал
здорово.
и статья хороша, и тема впечатляет.
23.07.2012 | Дарк Богачек
Отличная статья.
Особенно, как и всегда, реакция на события неподражаемой Лабораторной Крысы.
Чуть не всплакнул, ностальгируя по Маггловедению, оставшемуся в ученическом прошлом.
В «Агору» требуются:
— журналисты;
— корректоры;
— PR-агент.
По вопросам трудоустройства обращайтесь к Главному редактору.
Мнение журналистов может не совпадать с мнением редакции