Беседа с Локи

Рубрика: Истории из истории

И снова здравствуйте! В эфире наша почти уже непостоянная, но всё ещё рубрика «Истории из историй». Сегодняшняя история будет о человеке, который уже очень давно не появлялся в стенах Аргемоны, точнее, появился лишь на секундочку, в самом начале — посмотреть, а не криво ли герб на входе висит. И даже в Хогвартсе Сириуса он был тоже очень давно — настолько, что сложно уже найти тех волшебников, которые его знали. Сегодня нам предстоит погружение в Хогвартс, когда он только-только начинался, а беседа на этот раз у нас будет с Локи — слайзеринцем и преподавателем скандинавских рун.

Эфи: Для начала, интересно, каким образом Вы попали в Хогвартс, тогда ещё молодую школу и не такую популярную?

Локи: Сразу после того, как прочитал первую книгу о Гарри Поттере, я стал гуглить всё, что связано с Гарри Поттером и Хогвартсом. И тогда, помимо книг и фанклубов, я натыкаюсь на несколько школ. Тогда их было три штуки. Одна из них была Хогвартс Сириуса. Я подаю одновременно заявки: и на учёбу, и на преподавание. Ответ пришёл практически сразу — меня зачислили. Так как заявки подавал я под разными никами, а запрета на преподавание и обучение одновременно тогда ещё не существовало, то на протяжении последующих долгих лет я вёл двойную игру, будучи и преподавателем, и учеником. Даже когда многие уже знали, что это — две сущности одного человека.

Э: Одна из них была Локи, и Локи был профессор. А вторая?

Л: А вторая — это Джонатан Свомп, ученик Слайзерина.

Э: Если Вы попали туда сразу после прочтения книги, у Вас ещё не было сформировано мнение о факультетах. Точнее, было, но такое, какое формируется в книгах, а в книгах Слизерин — недобрый факультет. То есть, выбрать изначально этот факультет было нестандартным решением. И всё-таки — почему?

Л: Ну, я до сих пор не считаю, что слайзы — плохие. И тьма, она не такая плохая. Как помните, в «Ночном дозоре» тьма помогает скрывать недостатки людей. А мне всегда хотелось похулиганить, поскандалить и повыпендриваться — может быть, поэтому Слайзерин. Хаффлпафф я считал скучным, Когтевран тогда вообще никак не проявлял себя, а Гриффиндор был слишком попсовый.

Э: И он Вам подошёл? Как, вообще, училось в то время: проще, на Ваш взгляд, чем учиться сейчас?

Л: Да, конечно. Тогда не было выстроенной системы, не было базы уроков, не стабилизировалось представление о том, каким должно быть преподавание, какие должны быть лекции. Это была, скорее, игра. Ну, в виде Джонатана Свомпа. А в виде Локи я сразу писал уроки по рунам. Когда чуть позже я сдружился с Олюш и стал принимать участие в организации учебного процесса, то я настаивал, чтоб у нас было как можно больше близких к реальности предметов. Не полностью выдуманные и высосанные из пальца, хотя такие там тоже были. Хотелось, чтоб они могли быть не то, чтобы применены в реальной жизни, но и имели какую-то историческую подоплёку — на основе мифов, легенд, на основе каких-то фактов. Чтоб мы играли, но не просто играли, а ещё и учились. Я до сих пор прекрасно помню написанный курс по рунам, и написание его позволило мне самому достаточно хорошо изучить этот предмет.
А лет через пять, примерно в 2007-2008, это всё действительно стало намного более серьёзным, серьёзные предметы. Начиналось — как игра и хохма.

Э: Вот ещё интересно. Вы выбрали себе ник Локи, потому что преподавали такой предмет: скандинавский бог преподаёт скандинавские руны. Или же это как-то получилось само по себе?

Л: Нет, скорее руны я выбрал, потому что я был Локи. И мне нравился очень характер и образ этого персонажа.

Э: То есть, если бы звали Вас, например, Гермес, то Вы бы преподавали греческую мифологию? — на что Локи лишь кивнул, а Эфи продолжила: — В Слайзерине Вам удалось не просто поучиться, но даже побыть префектом. По какой причине Вы им стали? Это — веление души или просто освободилось однажды это место и Вы решили себя попробовать?

Л: Это сложный вопрос — выяснить мотивы двенадцатилетней давности… По-моему, в тот момент я проводил достаточно много времени и был активным участником жизни факультета, ну и я действительно хотел этого. Ну и, насколько я понимаю, тогда я прекрасно удовлетворял образ Слайзерина. К тому же, в то время уже вскрылось, что я одновременно преподаю и учусь, но Олюш (которая на тот момент стала уже директором) сохранила это в виде исключения. Она поняла, что я принимаю достаточно активное участие в жизни Хогвартса, и разрешила быть префектом.

Э: Но Вам нравилось быть префектом?

Л: Нравилось! Это же власть, повышение по службе, по статусу.

Э: Типичный слайз…

Л: Ну… да, конечно!

Э: Есть же люди, которым не нравится власть, потому что власть — это ещё и ответственность.

Л: Да, ответственность. У нас на факультете были отдельные комнаты… Кстати, вот сейчас я начинаю вспоминать: я же делал Хогсмит, он был полностью отрисован мной. А началось всё именно с комнаты Слайзерина.

Э: Кстати, да, про Хогсмит мне тоже рассказывали. Точнее, о том, что тогда часть волшебной деревни могла выглядеть так: просто страничка, на которой воют волки. И это — магический лес. Я даже натыкалась на страничку, которая называлась «Суд Хогсмита», глава деревни — Локи. Зачем вам ещё и суд был нужен?

Л: Сейчас я уже точно не помню, но кажется, когда мы начали всё отрисовывать, то в Хогвартсе пошли споры. Там было фиксированное количество домов в Хогсмите, фиксированное количество картинок. И на этой почве возникали конфликты — кому достанется дом?

Э: Судебные процессы о недвижимости? Ещё раз, переходя от отрисованных картинок далее. Не все знают, но наш герб Аргемоны, который сейчас видит каждый ученик, каждый профессор и обитатель, заходящий на главную страницу Аргемоны, он тоже Вашего авторства, авторства Локи. Вы сами придумали, что это будет компас, или Олюш Вас попросила об этом?

Л: Нет, разработка этой идеи длилась достаточно долго. Олюш меня вытащила и просто заставила это делать! На самом деле, в то время я уже давно не имел никакого отношения к Аргемоне или Хогвартсу. Дело в том, что герб Хогвартса Сириуса тоже был когда-то нарисован мной, и когда пришло время создавать Аргемону, то она меня вытащила, посадила за чашку чая и давай обсуждать. Нарисовали кучу эскизов, обсуждали символику: роза ветров, со всеми символами животных — мы всё попытались переплести. То есть, это было совместное творчество. Идея была Олюш, и, на мой взгляд, там сам концепт, сама идея была важнее, чем воплощение.

Э: Вопрос несколько личный, потому что он не про жизнь в Хогвартсе. Рисование, разработка подобных вещей как герб Аргемоны и программирование — это хобби или это профессиональное?

Л: Программирование — совершенно нет. А так — я архитектор и сейчас работаю в Европе. А когда был Хогвартс, я был студентом, и знание всех этих программ позволило мне подрабатывать в полиграфии. Таким образом, я умел это делать, и желание сделать что-то для Хогвартса вылилось в разработку символики.

Э: Вам не было сложно преподавать и одновременно учиться? Ведь это всё-таки нехорошо, когда ученики знают все профессорские тайны. Всё, что происходило в учительской. Это — мир, который их обычно не касается и не должен касаться. С этим у Вас не возникало проблем?

Л: Наверно, у меня была хорошая степень шизофрении с раздвоением личности. Я прекрасно отыгрывал и разделял эти моменты. Ну и поскольку я был в Слайзе, это позволяло мне использовать нужную служебную информацию в нужном месте в нужный момент. Но, тем не менее, не злоупотреблял. С администрацией это было жёстко оговорено, что если я начну в какой-то момент переигрывать, то придётся что-то выбрать одно. Потому я сильно не злоупотреблял.

Э: С Вашей точки зрения, факультет Слайзерин изменился с того момента, как Вы туда поступили, и до того момента, как окончили преподавать? Его дух? Новые люди, которые, может, привнесли что-то своё?

Л: Возможно, моё мнение уже не очень актуально, но у меня складывается впечатление, что в тот период, когда я уходил, сильных таких изменений не было. Просто в какой-то момент это стало не очень мне интересно. В реальной жизни появилось больше дел. А в самом факультете — нет, наверное, нет. Сейчас я продолжаю какие-то отношения с реальными людьми, и мы обсуждали уже значительно позже общих знакомых, свой факультет. И вот значительно позже там начали происходить большие изменения. В духе не только этого факультета, но и школы в целом. В сущности, что и вылилось в итоге в проект Аргемона.

Э: Только что мне пришёл в голову прекрасный вопрос, и пока я его вспоминаю (девичья память, да), у меня следующий: а откуда пошло имя Джонатан Свомп? С Локи мы более-менее разобрались, кажется. А вот со вторым именем?

Л: Это имя из двух разных частей с разным происхождением. В то время была мода выбирать ники с именем и фамилией. Жаль, у меня, да и у Олюш уже не осталось картинки в электронном формате на эту тему… В реале меня зовут Евгений, так что если перевести это на английский, то из предложенных вариантов мне больше всего понравилось «Джонатан». А Свомп… Вы помните, может быть, серию книг Патриции Риди на русском языке про драконов? И у неё, помимо основной серии, была ещё и маленькая книжечка про Болотня. Образ мне этот очень нравился, и я попытался перевести и это на английский. Таким образом родилось это «Свомп» — «болото» по-английски. Таким образом родилось Джонатан Свомп.

Э: Ранее Вы уже упоминали о каких-то своих контактах с людьми из Хогвартса. У нас всё-таки проект виртуальный. Насколько интересно для Вас выйти рано или поздно с определённым человеком из интернета в реальную жизнь, познакомиться лично?

Л: Например, с Олюш мы стали просто близки для начала виртуально, и, когда я поехал поступать в Петербург, остановился даже не в общежитии, а у неё. С её разрешения, конечно же. И мы подружились ещё и реально. А потом так получилось, что я поступил туда, куда я хотел, но не туда, куда хотели мои родители, и я вернулся — продолжил обучение в родном городе. И вот в эти несколько лет, когда я получал бакалавра в Омске, я летал в Петербург и продолжал общение и с Олюш, и с другими людьми, с которыми дружу и по сей день.
Насколько важно выйти из виртуала… На мой взгляд, наш тот проект был очень показательным: некоторые даже написали и защитили диссертации на его основе. На тот момент это была виртуальная система образования, которую пытаются сейчас внедрить по всему миру. То есть, из обычной игры и фантазии всё это вылилось в реально большую образовательную базу. И неважно, что именно преподавалось, — сама система позволяла преподавать дистанционно. Но сейчас реальный мир и виртуальный настолько переплетены друг с другом, что мы их часто уже не разделяем. По крайней мере я. Сейчас для меня не проблема познакомиться с архитектором из Нью-Йорка и прилететь, чтоб познакомиться лично. И это меня ни сколько не смущает.
Но в то время, возможно, это было целой проблемой, особенно когда складывались отношения в виртуальном мире. Для меня уже тогда не было ничего сложного перейти из интернета в реальность.

Э: Когда Вы знакомились заново с людьми в реале, у Вас никогда не было некоторого разочарования в них? Ведь в школе магии каждый может сплести вокруг своего образа некоторую сказку, создать сам этот образ на словах.

Л: Нет, никакого разочарования не было. Даже, наоборот, было больше воодушевления. Мне кажется, что виртуально ты не создаёшь иллюзию на пустом месте. Ты просто раскрываешь какую-то часть себя несколько ярче, чем можешь позволить себе это в реальности. Расставляешь другие акценты на своём поведении. И даже внешность свою обыгрывая таким образом, каким ты не можешь воплотить её в реальности. То есть, ты остаёшься всё тем же человеком, просто усиливаешь некоторые характерные черты. Так что все, кого я знал виртуально, а потом перешло общение в реальности, они меня ничуть не разочаровали, а даже, наоборот, воодушевили меня. То есть, я представлял их себе такими, какими они и оказались.

Э: Помимо личных встреч, Вы когда-нибудь принимали участие в крупных встречах: День рождения Хогвартса Сириуса, к примеру…

Л: Нет, они начали проводиться примерно спустя год после того, как я ушёл. И хотя я знаю, что там происходило: по историям, по фотографиям. Какой-то флаг даже готовил к одной из первых встреч. То есть в чём-то принимал участие и на какие-то большие встречи даже хотел поехать, но так и не получилось. Но, при этом, в последние годы, пока я ещё участвовал в проекте, начались большие встречи в Петербурге. Это были не «а-ля» ролевые игры, а просто встречи. Вот в них я активно принимал участие, и со многими мы там знакомились, встречались и общались.

Э: Сейчас, кроме того, что время от времени за чашкой чая у Олюш Вы придумываете герб Аргемоне, с этим волшебным миром Вы уже никак не связаны и не следите за его жизнью?

Л: Нет, у меня даже нет никакого аккаунта. Если в Хогвартс я ещё заходил иногда в виде призрака (ники там сохраняются), то в Аргемоне я не был ни разу, кроме того момента, когда мы вешали герб на главную страницу мира. Может быть какая-то ностальгия и появляется, но это уже пройденный этап. Но с некоторыми магами — с Олюш, Руфиной, Хелен — мы до сих пор часто встречаемся и обсуждаем старые времена, смеёмся над новыми. Олюш постоянно рассказывает какие-то новости, иногда спрашивает совета. Два раза просила устроить провокацию, но мне было лень.

Э: Ну, может быть когда-нибудь чай будет особенно вкусным, и у нас всё-таки будет провокация от Локи? Из Хогвартса Вы перешли полностью в реал и поняли, что Вам это больше неинтересно?

Л: Ну да, пройденный этап. Очень дорогие для меня годы и воспоминания, но — всё. Стало необходимо двигаться дальше, и я постепенно от этого отошёл. Но друзья сохранились.

Э: А это — самое важное.

Тут беседа с этим замечательным магом ещё немного продолжилась. О написанных статьях (надо поковыряться в архиве Оракула!), о колдографии и о прочих технических деталях интервью. Всё-таки интересно, а как складывается жизнь магов после ХС или Аргемоны? Чем ещё они занимаются в реальной жизни и занимаются ли магией? Локи, кажется, всё-таки занимается, хоть и несколько в другом проявлении, чем мы привыкли.
Спасибо ему за эту замечательную, вдохновляющую беседу.

А вам — до новых встреч!

Eflame | 09.12.2014