Беседа с Шу

Рубрика: Истории из истории

И снова здравствуйте! После долгого творческого перерыва рубрика «Истории из Истории» снова с вами, и у нас сегодня в гостях волшебница, имя которой, пожалуй, знает каждый, а вот кто её видел? Ведь стены школы она покинула достаточно давно, но не навсегда… Впрочем, об этом расскажет она сама. Сегодня у нас беседа с ученицей Рейвенкло, одной из старейших учениц Хогвартса Сириуса — с Шу.

Оказывается, мысли этой волшебницы постоянно витают рядом с нашей школой. Должно быть, именно потому стоило мне подумать: «А неплохо было бы побеседовать с Шу…» — как Шу и появилась, словно по взмаху волшебной палочкой. Мы решили не терять времени и сразу же приступить к беседе: вопросам, ответам и историям. И, конечно же, фотографиям. Волшебница совершенно не изменилась с тех пор, как закончила Хогвартс Сириуса (наверно, какая-то очень сложная магия!). Она принесла мне крайне интересную колдографию, датированную… 2005-м годом. На этой колдографии волшебнице вручают её диплом. Но Шу совершенно не изменилась, ну совсем…

Рассматривая колдографические архивы, мы приступили…

Эфи: Как вообще так однажды случилось, что ты попала в Хогвартс?
Шу: Раскрою тебе страшную тайну: я не помню! Вероятно, я искала что-то, связанное с переводами «Поттера», забрела на сайт и решила, что это забавная идея — попробовать поучиться. В то время я была не самым опытным путешественником по сети, поэтому «совершенно случайно» заходила в такие дебри, что нарочно не придумаешь.

Э: Кажется, это произошло *я подсмотрела в карточке от шоколадной лягушки* в далёком 2002-м году. Ты — один из первых учеников школы?
Шу: В далёком октябре 2002 года, а если быть совсем честной - 28-го октября. Главное, что я помню, — то, что пришла на месяц позже Фиби Холливал. Ужасно страдала, надо сказать, что младше (о, ужас!) на такой катастрофический срок. Но, всё-таки, нельзя называть меня «одной из первых». Одними из первых были Джинни, Рон, Олюш.

Э: Но всё равно, 2002-й год — это уже 12 реальных лет! Приличный кусок жизни!
Шу: Я, скорее, во второй волне вместе с Фиби, Саламандрой, Полосатиком и другими. Ну, не поспоришь — действительно, это было достаточно давно.

Э: Чаще всего твоё имя связано с Рейвенкло. Ты изначально хотела именно туда попасть или это всё Волшебная Шляпа?
Шу: Мне было совершенно всё равно, куда я попаду, но Рейвенкло, действительно, самый близкий мне из четырёх факультетов.

Э: Ты помнишь свой самый первый день на факультете? Как же он встретил тебя, а ты — его?
Шу: О, я помню, что нужно было нажать на кирпич... кажется, четвёртый или пятый в одиннадцатом ряду?.. и сказать пароль. В гостиной были забавные кресла, стулья, столы и книжки в шкафу, которые можно было переставлять, — кажется, это всех развлекало. Я жила в комнате с Китаной, Наланой и Элеонорой. А вот первые разговоры в гостиной помню очень смутно — в основном все общались в большом зале.

Э: Расскажи о своих учебных буднях. Ведь ты же рейв, по канону рейвы много и хорошо учатся!
Шу: Ну, не могу сказать, что я постоянно училась. И, честно говоря, никогда не была первой по баллам — мне просто не приходило в голову этого добиваться. Но перед началом каникул, конечно, у меня случалось благородное рейвенкловское безумие — сутки без сна за домашками и докладами, например. Кстати, помню свою самую первую домашнюю работу по преобразованию, сданную прекрасной Руфине, — я совершенно не понимала, что от меня требуется, написала по паре предложений на каждый вопрос и получила 6 баллов! Это моя самая ужасная оценка за всё время обучения! Было так стыдно, что после этого меньше десяти у Руфины я не получала. Вообще, мне нравилось учиться. Собственно, ради этого я и оставалась довольно долго.

Э: А предметы «в те далёкие времена» сильно отличались от сегодняшних?
Шу: Да, довольно сильно. Травология всегда была серьёзным уроком, только к старшим курсам я наконец-то смогла сделать её на 12 баллов. Довольно сложной была астрономия у профессора Гроттендика. Остальные же предметы требовали гораздо больше фантазии и гораздо меньше знаний и поиска, чем теперь. Можно было легко написать несколько домашних заданий, не подглядывая в дополнительные источники, Кажется, сейчас это не получится даже с Неестествознанием, по которому достаточно информации даётся в самой лекции.

Э: Как бы ты оценила «уровень образования магов» тогда и сейчас? Насколько образованных магов выпускает Аргемона, и сильно ли они (на твой взгляд) отличаются от выпускников ХС?
Шу: Мне довольно сложно судить о выпускниках Аргемоны, если честно. Судя по лекциям, Аргемона, действительно, выпускает очень образованных магов: многие предметы требуют серьёзной работы, а от некоторых у меня в голове даже немножко погнулись извилины — давно забытое ощущение рейвенкловской радости. Это как мышечная радость, только не от спорта, а от мозговой активности. Но, возможно, в ХС тех редких выпускников, которые добирались до конца и защищали дипломы, чуть меньше учили искать, но чуть лучше — думать. Но это моё Очень Субъективное Мнение — тогда мне было на 12 лет меньше! Уровень образования в Аргемоне сейчас, действительно, высокий. Это здорово.

Э: Вернёмся к твоей жизни в Рейве. Чем же ты предпочитала заниматься большую часть триместра, когда Великий День Перед Концом Трима ещё не наступал и особенно много ботанить не нужно было?
Шу: Потихоньку делала домашки, общалась, читала — как-то всегда находились занятия. Мы гораздо чаще встречались, чем это происходит сейчас.

Э: Расскажи, чем таким ты занималась в Хогвартсе, что даже я, которая в Хогвартсе никогда не была, отлично знает, кто такая Шу?
Шу: Чем я только ни занималась. Ну, для начала, я была страшно депрессивным подростком и постоянно ныла. А ныть в одиночестве — занятие бесперспективное, поэтому я предпочитала разнообразные компании. В таких случаях всегда становится понятно, что можно позволить себе ныть только тогда, когда ты при этом ещё что-то делаешь, поэтому я вечно влезала в какие-то игры, встречи, проекты. Помню, как мы отмечали Новый Год у меня дома компанией хоговчан — человек двадцать, не меньше. Мне повезло подружиться с Руфиной и Олюш, им всегда хотелось помогать в новых проектах — собственно, кроме любви к предметам, это послужило причиной тому, что я довольно много работала над Преобразованием, даже вела его какое-то время, и защищала диплом по Травоведению. Травоведение, кстати, до сих пор один из моих любимых предметов, и понимать я его стала, кажется, только после школы. К тому же, Джинни и Фиби всегда были хороши в учёбе, а Чу и Свинристель — на встречах... Да, пожалуй, всё дело в том, что меня окружали люди, которые не давали киснуть. Рядом с ними невозможно было оставаться незаметной — хотелось соответствовать.
Ну, кроме этого, были пара громких скандалов — например, когда Сириус-Волдеморт, наш дорогой основатель, объявил меня предателем! Сейчас это ужасно смешно, но тогда меня зацепило до слёз.

Э: Интересно, ты живёшь в Москве, а Олюш и Руфина — в Санкт-Петербурге, и вообще, как мне говорили, тогда основная деятельность была именно в Санкт-Петербурге сосредоточена. Тебе не мешали расстояния на географической карте?
Шу: Не знаю про сосредоточение деятельности — первое вручение дипломов, например, было в Москве. Но мы, действительно, часто ездили друг к другу, устраивали большие встречи для приезжающих, а сами виделись почти каждую неделю. Тогда казалось, что разнесённость по городам мешает, но сейчас я понимаю, что это тоже было здорово: чуть не плакать, уезжая, и заранее договариваться о встречах... Сейчас всё немного иначе. Здорово, что в субботу утром я могу решить поехать в Петербург, сесть в поезд и быть там через четыре часа — это просто отлично! Но те ожидания и расставания тоже были очень важны.

Э: А сейчас ты тоже поддерживаешь контакты со своими друзьями из Хогвартса?
Шу: Да, Олюш и Руфина остались моими близкими и очень важными друзьями. Мы, конечно общаемся. Общаемся и с Хелен, и, хотя довольно редко, с Эрикой. И с Фиби, но более занятого волшебника я не знаю, поэтому общение с ней — каждый раз праздник. Кроме того, я читаю дневники многих знакомых — Дарьки (Дарианы Блэк), Руны (Рунаины Малодиоус), смотрю работы Ари-Ювер... В общем, контакт не потерян. Иногда можно даже случайно столкнуться — в сети, в городе. И пойти пить кофе. Или проговорить несколько часов по старой памяти. А за Аргемоной я, несомненно, слежу: читаю лекции, захожу в Таверну. Аргемона — она же такая ... родная, важная, своя.

Э: Тебе Аргемона сразу стала такой родной? Все маги делятся на два типа: которые печалятся по поводу закрытия ХС и которые смотрят на это уже как на случившийся факт — просто надо жить дальше.
Шу: Так получилось, что я довольно часто оказывалась в разных проектах, которые развивались, становились совершенно прекрасными, а потом угасали и прекращали своё существование. На протяжении всего существования каждого проекта «старички» заводили песню о понижении насыщенности цвета травы и уменьшения количества цветов в радуге. Это не так — раньше было иначе. Теперь вот так, как есть. Аргемона — совсем другой мир, он мне нравится. К тому же, как можно печалиться, если мы сами хотели её создать? Ну, то есть, сами хотели, чтобы она возникла, случилась и стала существовать. Я, конечно, не участвовала в создании напрямую, но всё равно чувствую себя немножко причастной. *подмигнула Эфи, а та улыбнулась в ответ*

Э: Вернёмся всё-таки в твоё детство… Ты в школе занималась магическим спортом?
Шу: Ни-ког-да! Ужасно любила наблюдать, как Руфа размышляет над первым программированием квиддича, но что касается занятий спортом — тут у меня во всех мирах не то что пробел — провал!

Э: У меня только что провалилась целая серия вопросов про любимую команду и специальность в квиддиче!
Шу: Если бы я играла в квиддич — конечно же, ловцом. Просто потому, что я вообще плохо играю в команде, а ловцу надо больше следить за снитчем, чем за другими мячами, вратарями и прочая. Но, если честно, я плохой и невнимательный игрок.

Э: То есть, на поле ты себя всё-таки пробовала?
Шу: В игре — никогда, только так, в процессе какого-то не то теста, не то просто встречи.

Э: Тогда вернёмся к одному очень важному моменту: ты — префект. Ты... ты чувствуешь себя именно Префектом с большой буквы, свой талант в этой области, или это была для тебя всего лишь одна ступенька, ничего особенного?
Шу: А что такое Префект с большой буквы, а что — с маленькой? На самом деле, я помню, как это было. Как-то раз мы говорили с Руфиной, она вздохнула и сказала: «Не представляю, кого поставить префектом теперь». Я даже немножко обиделась: как же, говорю, а меня что, нельзя? Она так удивилась и сказала, что, конечно, можно, но она думала, что мне это совсем неинтересно. На самом деле, быть префектом — это просто галочка. Хочешь помогать новеньким — помогай. Хочешь быть ответственным — будь. Хочешь писать рассылки — пиши. Попроси их отправлять или придумай свою страничку, куда можно заходить. Буква «П» не добавит ничего особенного, кроме, разве что, осознания, что тебя заметили. Но это может произойти сотней других способов.

Э: Префект с маленькой — это как Эфи, а с большой — это... у меня лично таким была Никойя. Но думаю, это же субъективно, для каждого свой префект хорош.
Шу: Уверена, что так. Более того, у каждого есть кто-то, кто куда важнее, чем префект. И у многих есть те, за кого они чувствуют ответственность, даже если сами префектами не являются.

Э: Тогда, что такое «совесть Рейва»? И сложно ли ей быть?
Шу: Ну-у-у, как бы так объяснить. Скажем так, это моя возможность оставаться немножко префектом после окончания школы. Писать рассылки, помогать, пинать в сторону домашек. Это было бы сложно, если бы кто-то пришёл и сказал: «Шу, будь, надо». Но это никому не было нужно, просто мне хотелось остаться для своего факультета ещё чем-то. Ещё немножко.

Э: Действительно, зачем расставаться с родным факультетом, когда можно и не расставаться. Почему ты — Шу? Сашулечка, кажется, изначальный ник... Или всегда было Шу?
Шу: Было, правда. Не спрашивай, в каком бреду я придумала эту Сашулечку, но, придя в сознание, страшно возненавидела. А поменять ник было нельзя, поэтому я просто быстро его модифицировала. «Шушку», кажется, первой придумала Олюш, а до «Шу» его быстро сократила Джинни. Кажется, Шу — это ветер, так что мне всё нравится.
Ради справедливости замечу, что «Александра» мне всегда нравилась. А как-то раз я всё лето во дворе изображала двух близнецов — Сашу и Женю. Как меня не раскусили, если мы никогда не появлялись вместе, — до сих пор не понимаю... Но это так, лирическое отступление.

Э: Итого, с 2002-го года ты отучилась в ХС сколько реальных лет?
Шу: Речь именно об учёбе? Ну, получается, что я закончила учиться в 2004-м году, но очень долго тянула и ленилась, поэтому диплом защитила только в августе 2005-го.

Э: Но, наверняка, с окончанием школы-написанием диплома твоя жизнь в стенах ХС не закончилась. Чем ты продолжила заниматься после учёбы?
Шу: После учёбы я некоторое время преподавала Преобразование, параллельно развлекаясь то какими-то проектами, то статьями. Ужасно любила совать нос не в своё дело — разбирать какие-нибудь системы обучения, например. Я вообще фанат систем и структур. Но, в целом, когда я закончила преподавать — просто продолжала общаться. Ну, и учиться, конечно, уже сама по себе. Читать, изучать, разбираться в предметах, которые учила или хотела учить ещё в школе.

Э: Насколько можно предать огласке тот факт, что ты преподавала в Аргемоне, кажется, триместр или чуть больше? (прим. авт. — профессор Ингни преподавала «Другие миры» во втором триместре (весна 2012))
ШУ: Ну, это же факт — я преподавала «Другие миры» в школе и «Артефактологию» в Вузе, и мне до сих пор есть, что сказать, но тогда на меня обрушился реал, а сейчас есть слишком много тем, о которых я бы хотела говорить, и слишком мало уверенности, что я могу делать это на должном уровне.

Э: Итак, тогда нам нужно прояснить следующий момент. На карточке от шоколадной лягушки *Эфи покрутила в руках карточку* написано, что ты отправилась изучать драконов после того, как покинула стены ХС. А в Личном Деле преподавателя «Других миров» — что ты изучала долго-долго другие миры. Чем же занималась волшебница Шу? Или же получилось совместить одно с другим?
Шу: Я изучаю драконов всю свою сознательную жизнь, да и за бессознательную поручилась бы. Я родилась в год Дракона и драконы — то, что для меня по-настоящему важно. А ещё я изучала алхимию, травологию, преобразования, прорицания и многие другие предметы, в этом нет никаких противоречий. Кстати, в других мирах полно драконов!

Э: Тогда почему именно этот предмет — «Другие миры»?
Шу: Мне всегда казалось, что преподаванию «Параллельных миров» не хватает системы. Я уже говорила, что схожу с ума по системам и структурам. Поэтому в какой-то момент я села и придумала систему, которая укладывалась в мою голову. И захотела о ней рассказать. С артефактами всё не менее эгоистично: у меня есть мечта собрать некое хранилище артефактов с определённой структурой (да-да, это снова я), поэтому попытка преподавания была скорее данью этой идее. Всё же, в области артефактов я — скорее исследователь, чем учитель.

Э: Ну, вот на артефактах я не была, а классификацию миров до сих пор помню! Помню, был очень сложный предмет на моём втором, кажется, курсе!
Шу: Это только доказывает, что я правильно ушла. У хорошего преподавателя предмет не кажется сложным — он учится как бы сам по себе.

Э: Ну, он казался сложным, но его хотелось сделать, а не просто пойти на другую лекцию. Зелья, например, тоже не из лёгких, но хочется вот их делать. Ещё там был кабинет с очень приятными обоями и интерьером... Преподавать не получилось дальше, потому что реал? Почему же потом ты предпочла уже не возвращаться в качестве учителя?
Шу: Да, было слишком много дел, которые отвлекали. А потом я задумалась и поняла, что не считаю себя достаточно знающим волшебником, чтобы преподавать этим ученикам. Учитель должен быть не только знатоком своей области, он должен уметь дать другим полюбить свой предмет. Я не умею.

Э: Чем же занимаются волшебники после того, как совсем-совсем покидают стены магической школы?
Шу: Чем угодно, конечно. Музыкой, рисованием, продолжением изучения любимых предметов — тысячи вариантов. Главное, что волшебники всегда продолжают учиться!

Э: Тебе помогают какие-то навыки, которые ты получила в ХС?
Шу: Не знаю, наверное. ХС занимал огромный кусок моей жизни именно тогда, когда я начинала всему учиться. Поэтому, конечно, мне немало дало это время.
Однажды зимой мы собрались на первое вручение дипломов Хогвартса. Там было много людей, много мелких проблем, и что-то очень сильно меня задело. Не помню что, но я же говорила, что моему таланту в нытье тогда могла любая баньши позавидовать. И вот я сидела с классическим выражением лица «как же всё ужасно и почему я должна с этим жить», когда подошла Аномалия и сказала: «Знаешь, я перестала обижаться на людей во втором классе, это просто бессмысленно».
С этого момента многое случалось, но я никогда больше так по-настоящему не обижалась на людей. Потому что, действительно, незачем. Поэтому, можно сказать, Аномалия научила меня смотреть на людей и мир гораздо более открыто.

Э: А если люди... ну плохо поступают с тобой. Почему бы ни обидеться, в качестве реакции на происходящее?
Шу: Потому что в этом нет смысла — обида неконструктивна, только себе плохо. Ну, это я говорю такие умные слова, на самом деле. Немножко обиды случается, просто это не должно быть основной реакцией.

Э: Значит, в той или иной степени, ты по-прежнему витаешь где-то в стенах нашей школы? Вот, в расписание, на лекции заглядываешь... Никогда не возникало желания вернуться в качестве, например, преподавателя? Ну или ученика.
Шу: Витаю, заглядываю, как и предыдущие пару лет. И буду продолжать витать и заглядывать. А это так важно, чтобы был какой-то статус, возможности и обязанности? Ну, всё может быть.

Э: Хм... наверно неважно. Вообще, ты меня заставила задуматься на целую кучу разных тем, связанных с Аргемоной! Про префектов, про статус...
Шу: Значит, я не бесполезна и преподаватель во мне умер не настолько безнадёжно? Или это совесть Рейва проснулась? Проклюнулась...

Э: Наверно, всё-таки небезнадёжно!
Шу: Ты меня вдохновила.

Э: ... я случайно!
Шу: Ещё скажи «я больше не буду». Я побегу, а то дела, дела...

Э: Тебе большое спасибо за ответы, за беседу!

Вот так вот: хоп — и волшебницы рядом больше нет. Волшебницы нет, а приятные ощущения остались. Так ли важно, быть чем-то осязаемым, конкретной фигурой в Школе, или можно вроде как в ней просто быть, а можно и не быть… Шу — звук летнего тёплого ветра в открытых галереях и коридорах Аргемоны. Подумайте о нём, когда в следующий раз будете прогуливаться.

Eflame | 01.06.2014