Оставь сомнения — верь!

Рубрика: Проза

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Краткое содержание предыдущих глав: Катя (Одаренная) и Хохмач (её Хранитель) путешествуют по разным городам. Катя имеет дар лечить при помощи своей ауры и с каждым разом открывает в себе всё новые возможности. Последние «лечения» заканчивались атаками тёмных демонов, что едва не стоило девушке жизни. Очевидно, что кто-то за ней целенаправленно охотится. После последней атаки Хохмач решает встретиться с Верховным Хранителем и попытаться выяснить причину происходящего.

Глава четвертая. Верховный.

Неписаные правила Хранителей (отрывок)
… Хранитель любым способом должен оберегать тайну своего настоящего имени, а также своё прошлое и семейные связи.
… Хранителем может стать любой, услышавший Зов, а также любой Бывший (по желанию), прошедший весь процесс реабилитации.
… Хранитель всегда ставит жизнь и нужды своего подопечного выше собственных.
… Хранитель своей жизнью будет оберегать тайну имени своего подопечного, его прошлое и семейные связи.
… Хранитель будет отзываться на первое имя, которое даст ему подопечный.
… Хранитель может опекать только одного подопечного единовременно. Смена подопечного возможна только при содействии и полном одобрении Верховного Хранителя.

***

По переулкам Хохмач шел очень быстро, я едва поспевала за ним. Попытки вытянуть из него хоть слово я оставила ещё на лестничной площадке дома мальчика Вани. Голова побаливала… ни разу меня не тащили за волосы по полу. С грустью я заметила, что лишилась нескольких прядей, да и другие были «понадкусаны».

— Отрастут, — бросил мне Хохмач через плечо, не сбавляя ходу. Я уже и не удивлялась, что он читает мои мысли. В принципе, мне нечего было от него скрывать.

— Ты и меня к Верховному возьмешь? А мне позволено? — я поравнялась с моим Хранителем. Это стоило мне учащённого дыхания (ну не спортивная я, сто метров пробегусь и отдышаться не могу).

— Всем позволено, не все знают, как попасть, — Хохмач сунул руки в карманы куртки. Порывы осеннего ветра несли с собой дыхание зимы. — Просто следуй за мной, и всё.

Спустя полчаса я обратила внимание, что многоэтажки стали попадаться реже, разметка на дороге стала менее заметна, а вот частных домов с садами и дымоходами стало больше. Мы приближались к черте города.

Хохмач остановился перед полуразрушенной остановкой, достал свой посох и стал скрести землю. То есть выводить странные знаки. Я попыталась понять, какие именно, но ничего не смогла распознать.

— Ты меня научишь когда-нибудь этому?

— Когда-нибудь… — неопределенно отозвался Хранитель.

Потом он велел отступить. Знаки на земле будто заполнились переливающейся жидкостью, и воздух вокруг нас завибрировал. На всякий случай я встала за спину Хохмача. Земля под ногами задрожала, и без всякого шума там, где только что лежали знаки, выросла огромная белая мраморная лестница без перил. Она взмыла вверх, и её конец затерялся в серых тучах высоко в небе. Лестница выглядела очень прочной и вместе с тем очень крутой. Хохмач, не сомневаясь ни секунды, стал взбираться по гладким ступеням.

— Э! А мне что, тебя тут ждать? — я замахала руками вслед удаляющейся фигуре.

Хранитель наградил меня суровым взглядом: «Ну что ты как маленькая?» Я последовала за ним, стараясь не смотреть по сторонам. Отсутствие перил или стен по бокам меня жутко пугало. Не боясь выглядеть глупо, я опустилась на четвереньки и стала взбираться следом таким «обезьяньим» методом. Хохмач обернулся, увидел меня и протяжно-обречённо вздохнул:

— Да не упадешь ты! Встань и иди как человек! Смотри только на меня. Эти ступени защищают тех, кто идёт по ним.

Я сомневалась совсем недолго — решила последовать совету. Скрестив руки на груди, сосредоточилась на седом затылке хранителя.

Спустя полчаса подъёма я внезапно поняла, что не чувствую никакой усталости, дыхание не сбилось, ноги не начали ныть, да и вообще — теплее стало. «Странно, мы же, наверное, на несколько сотен метров поднялись…» Я осмелилась осмотреться: нас окружали густые темные тучи, изменчивые, стремительно улетающие вдаль под напором ветра. Но ветра я не ощущала. Вокруг лестницы образовался невидимый туннель, в который не попадали ни облака, ни дождь, ни льдинки. Я немного расслабилась и приблизилась к Хохмачу, который за всё это время не проронил ни слова. Задавать вопрос «ну когда уже» я не стала. Ибо точно услышала бы в ответ: «Как только, так сразу…»

По моим ощущениям, мы шли уже больше часа, когда Хохмач вдруг затормозил, и я внезапно наткнулась на его спину. Выглянув из-за плеча хранителя, не смогла удержаться от изумлённого вздоха: мы стояли на пороге замка, выложенного из белого камня, с золотыми воротами и золотыми оконными рамами. Замок был огромен и весь утопал в белых облаках.

Обретя голос, я спросила:

— А нас впустят?

Хохмач кивнул:

— Вызвав лестницу, мы уже объявили о нашем приходе. Нас ждут.

Ворота сами открылись, и мы прошли в просторный холл, украшенный по периметру большими прозрачными напольными вазами с самыми разными цветами. Мне стало немного неуютно — мой спутник и я были одеты не просто скромно, но вообще выглядели, мягко говоря, не лучшим образом. Перед нами появился высокий старик в белой робе и заговорил низким чистым голосом:

— Верховный Хранитель примет вас сейчас. Позвольте преобразить ваш внешний вид.

Не успели мы ответить, как уже стояли в бледно-зелёных робах, как на старике, но более простого покроя, а мой наряд по краю ещё был вышит серебром. На ногах я обнаружила мягкие туфли-лодочки, в тон одежде. Мои волосы стали чистыми и тщательно расчёсанными. С рук исчезла грязь, и я догадалась, что и лицо стало чистым. С лица Хохмача пропала щетина. Хохмач скривился — ему не нравились такие церемонии, да и одежда была слишком… античной… на его вкус. Сам-то он из джинсов никогда не вылазил.

Старец удовлетворенно кивнул, повернулся и прошествовал в левое крыло. Мы последовали за ним. В конце коридора путь преградила большая дубовая дверь. Старец дал нам инструкцию: «Говорит только Хранитель, Одарённая молчит, пока к ней не обратятся», — и исчез.

Хохмач уверенно толкнул дверь, и мы оказались в небольшой зале, такой же белой и украшенной цветами, как и вестибюль. В середине на белом диване сидел полноватый мужчина, на вид лет сорока, одетый в серебристую робу. В руках он держал книгу и, похоже, внимательно её изучал, не обращая на нас внимания. Хохмач поклонился и тихо сказал:

— Верховный, моё почтение. Прошу вас выслушать меня.

Мужчина отложил книгу и встал. Он оказался выше моего Хранителя, его лицо было приятно, седые волосы коротко стрижены. Он молча указал нам занять диван напротив.

— Приветствую, Хранитель… как тебя зовёт Одарённая, которую ты опекаешь?
— Хохмач.
— Ну… не самое странное из твоих имён. Даже, пожалуй, не самое странное из имён, что мне доводилось слышать от других Хранителей. Да, я знаю, что тебя привело ко мне. Но боюсь, что ответ я тебе дать не могу.
— Вы не знаете, почему Катю атакуют низшие демоны? — Хохмач заёрзал: не понимал, как себя вести в таких одеждах.
— Почему же, знаю, — Верховный скрестил пальцы рук. — А вот сказать не могу. Могу только посочувствовать. Баланс Света и Тьмы всегда соблюдался и пока не нарушен. Есть, конечно, сдвиги в ту или иную сторону, но сам баланс сохраняется. Значит, могу только посоветовать быть осторожнее.

Хохмач опешил. Я же почувствовала закипающее внутри раздражение: и нужно нам было тащиться в такую даль, чтобы нам дали от ворот поворот? Неужели я до такой степени незначительная фигура, а подобные атаки — повседневность, что можно и вовсе не обращать на это внимания?

— Одарённая, прошу попридержать эмоции! — Верховный сердито посмотрел прямо мне в глаза. — Мы дорожим каждым Несущим Дар и возмущены поведением тёмных. Но есть вещи, которые подчиняются высшему порядку, и даже я не могу на них повлиять.

Теперь опешила я: оказывается, тут все мысли на виду. Верховный опять обратился к Хохмачу:

— Я разрешаю обучить Одарённую оборонительной магии. Но я запрещаю вам самостоятельно атаковать или пытаться найти тёмных для ответного удара. Можете идти… я знаю, у вас ещё много работы.

Верховный встал и исчез. Сильнейшее разочарование и обида охватили меня. Хохмач стал ещё угрюмее. Он сидел, оперев локти на колени и сцепив руки в замок. Я встала и начала ходить туда-сюда по комнате:

— И это всё? И это весь Верховный Хранитель? Меня уже три раза атаковали! А он такой: «Ничего не случилось, продолжайте в том же духе»?

— Тише ты, горячая голова, — Хохмач тоже встал. — Я сам в недоумении. Никогда ещё Верховный так легко не относился к каверзам тёмных. Нам надо найти распорядителя. Того старца, что встретил нас. Он у меня в долгу… Я попрошу его ответить на пару моих вопросов.

Мы поспешно вышли из комнаты и вернулись в холл. Старец уже ждал нас.

— Лестница была убрана. Я переправлю вас, куда пожелаете.

Хохмач подошёл почти вплотную к старику и стал что-то тихо ему говорить. Лицо собеседника не выражало никаких эмоций. В какой-то момент он посмотрел на меня, и в его глазах промелькнул интерес. Потом взгляд опять стал отрешенным. В конце концов он прервал шепот Хохмача повелительным движением руки:

— Да, я помню ту услугу, Хранитель. Я не обещаю, что смогу помочь, но, если что-то узнаю, я свяжусь с тобой.

Хохмач вздохнул, но согласно кивнул. Взял меня за руку и объявил о готовности к перемещению. Старец закрыл глаза, чтобы сосредоточиться. Я попросила:

— Не могли бы вы переместить нас туда, где я сейчас очень нужна? Вот прям если не появлюсь, то всё! — и подумав секунду, добавила: — И можно нас переодеть в нашу старую одежду?

Старец не ответил, а я почувствовала, как меня подхватил вихрь. Чуть не выпустила руку Хохмача, но он крепко держал меня. Спустя мгновение открыла глаза и обнаружила, что стою у стены внутри какой-то станции… Передо мной висели большие круглые часы, показывающие, что уже перевалило за полночь. Людей было мало: несколько мужчин неопрятного вида спали на скамейках да цыганская семья собралась у окошка кассы и что-то громко требовала.

— Понять бы, где мы… и почему вокзал? — я пытливо посмотрела на своего Хранителя. Хохмач всё ещё был мрачен. Он осмотрелся, задумался и произнёс:

— Мы в Перми… а на вокзале, потому что, видимо, тут наша следующая цель.

Пока он говорил, цыганка зашлась криком. Она упала на пол, причитая над младенцем, лежащим на её руках. Дети постарше молча стояли вокруг матери. Я насчитала пятерых мальчиков и двух девочек. Цыган стоял в стороне от семьи и смалил папироску с таким видом, будто всё происходящее его не касалось. Сквозь рёв и слёзы цыганка стала осыпать мужчину ругательствами. Что-то подсказывало, что этот младенец и есть следующий пациент. Попросив Хохмача присмотреть за мной издали, я решительно направилась в сторону плачущей матери.

Светлячок | 12.09.2015